"Загадочность моего тела основана на том, что оно сразу видящее и видимое.
 Способное видеть все вещи, оно может видеть также и самого себя...". 
 (М. Мерло-Понти. "Око и дух". )

Не стоит спорить о том корректно ли отнести тело к естественнонаучной парадигме, а телесность к философско-культурологической. Понятия тела и телесности ускользают от чётких определений. Французский феноменолог Мерло-Понти прямо указывает на парадоксальность человеческого тела.

Для философской мысли XX столетия особенно характерно понимание герменевтичности тела. Обнажённое тело в искусстве - это текст, требующий прочтения и понимания.Тело, являющееся и объектом и орудием производства, обеспечивает самовыражение человека, являясь смысловым постижением сущности, выраженной языком искусства.

Но, что более значимо - знаки, производимые телом, или тот, кто производит эти знаки? Имеется ли связь между внешностью человека самой по себе и его наготой, принявшей эстетические очертания? Остаётся ли что-либо за внешними проявлениями или там пустота, за которой нельзя разглядеть стержень личности художника, его ментальность? Может ли дать что-то новое для понимания творчества художника внимание к деталям его внешности? Соответствует ли обнажение тела обнажённости духа или это ещё одна из форм самосокрытия? Несомненно, сама природа творчества навязывает художнику непрестанную тягу к самонаблюдению. Но утрата личностной самотождественности сопровождается умалением значимости человеческой телесности, нарастанием телесного символизма в искусстве. В результате поиска собственной самости, которая не может состояться в существующих привычных формах, возникают новые жанровые формы, требующие и иных средств и форм самопознания и самооценки. Радикальное переосмысление самой природы искусства повлияло на специфику изображения человеческого тела. Изменение акцента в портретной стилистике показывает, что смысловая доминанта смещается с лица человеческого вниз. Так, "Происхождение мира" А.Черноокого заставляет по-новому прочитать тему Курбе, написанную во времена аналогового, а не цифрового искусства. Вечная тема в период цифровых технологий не может быть выражена прежними художественными средствами. "Происхождение мира" - этически адекватное и одновременно предельно абстрактное произведение.

В итоге, человеческая телесность, относящаяся к пантеону вечных художественных сюжетов и категорий, утрачивает черты реальности, превращаясь в абстрактный образ, явленный в клубке символов, суммы тендерной, сексуальной, национальной, социальной особенностей. Кто может сказать насколько беззащитным, обнажённым в своей сути предстанет человек вне этих особенностей? В контексте вышесказанного стоит обратить внимание на работу "Васк ГО Рага-сй$е" И.Колесникова и С.Денисова, в которой изображение тонкого, хрупкого тела контрастирует с тёмным платком и поясом смертницы. Запас самонаблюдений участников проекта "Человек не умеет быть голым" безгранично претворяется через телесность, выраженную в видео, фотографии, графике, живописи, инсталляции. Тело человека предстаёт как воплощение гармонического созвучия, либо как переплетение фантастических образов и символов.

Проявившаяся в современном искусстве тенденция "телоцентризма" чётко прослеживается в "Пластмассе" Е. Костыриной, "Эротоходе" А.Лишневского, "Рпсе" Ю.Гарбузовой. Идеальное понимание телесности сквозь реальное изображение собственного тела просвечивает в работе А.Курипко "Возрождение". Серия работ А. Рубцовой "Холодно", поражает не столько красивым отображением эстетически привлекательной части женского тела, сколько умением тонко провоцировать настроение и ощущение, рождающееся у зрителя.

Ироничны "Только для взрослых" А. Черноокого, "Хочешь быть таким -тренируйся" А. Лишневского. Куратор проекта А.Лишневский не акцентирует собственную позицию по отношению к самому себе, а иной раз просто намеренно отказывается от пристального самонаблюдения, замещая и растворяя собственный образ в образах "другого". В поисках смысла того, что он делает, художник определяет искусство придуманным им словом - "метаформизм". Метаформизм по Л ишневскому-это "уточнение пространства формы, добиваясь которого можно найти способ изображения "реального", стремящегося быть живым". Одежда в коллаже "Утикай!" хранит в себе воспоминания тепла человеческого тела, претендуя, в то же самое время на собственную жизнь и самодостаточность.

Рассматривая серию работ Т.Неклюдовой "Отцы и дети", созданную на основе скомпилированных и обработанных цифровых фотографий, хочется вспомнить героя повести Г. Гессе "Последнее лето Клингзора". В поле зрения зрителя появляется не столько фотография, сколько переживание "тела" во времени и пространстве, встречное вглядывание, сжатие разделяющего временного промежутка до момента совпадения времён, облечённое в прозрачную изменчивую форму. Непосредственно воспринятый тезис о двойственности человеческой природы отражает множественность играемых человеком ролей. Прежде всего, это роль тела, и красота его - в изменчивости.

Однако, не расшифровке загадочной сущности человека, а эмоциональному отношению к тому, насколько человек умеет быть естественным в своём первозданном виде посвящены работы проекта.

Канон телесности в настоящее время утрачивает устойчивость характеристик. Тело человеческое готово быть таким, каким его хотят видеть другие. Что будет с человечеством дальше? Сможем ли мы обрести себя? Выглядеть такими как мы есть, а не какими хотим казаться, без ретуши и грима, вне статуса и имиджа, без одежды....

(С.В.Крузе Кандидат философских наук, член СХ России)

►ОТКРЫТИЕ ВЫСТАВКИ