Объективированная реальность, мир обыденности, здравого смысла и тривиального правдоподобия для художницы Анны Тарасенко мало интересен, а точнее не интересен вовсе. Она определяет собственную меру достоверности, опираясь на ведомые только ей чувственные ощущения и представления. Авторское «я» художницы пробивается в индивидуальной эстетически-образной стилистике и закрепляется живописной тканью картины. 

Фокусировка стилевых источников ее творчества затруднена, как впрочем, у многих современных авторов. Сама же художница, признается в большой любви к «парижской школе», особенно выделяя искусство А. Модильяни и М. Шагала. 

Тарасенко предпочитает показывать свои работы сериями, прорабатывая одну, выбранную тему. И делает это спокойно, без напряжения, удостоверяясь в ее самоценности и возможности широкого вариативного прочтения. Тридцать три живописных полотна, представленных на выставке, объединены общим чувством победительной самоидентификации женщины. Это не портреты в прямом понимании значения, а скорее попытка разнообразно представить женскую образность и женскую сущность. 

Героини на ее картинах не «заземлены», не конкретны. Скорее это изобразительный знак, формула счастья, печали, меланхолии, мечтательности, фантазии — мир окрашенный общим состоянием влюбленности. «Он» и «она» транслируя свои закодированные сигналы, хранят вечный закон любви. 

Романтика чувств поддержана языком формы. Приемы стилизации и разбивка поверхностей на сегментированные цветовые плоскости, несущие на себе следы влияния кубизма, призма детского рисунка, отвергающего перспективу и моделировки, гипертрофированно большие глаза, рождают какую-то нездешнюю телесность, иную антропологию. Избегая суеты формальной лексики, художница открыто пользуется композиционными повторами, следует узким коридором пластических вариаций, и все для того, чтобы определить свой универсум женской образности. За созданным, как правило, стоит литературный подстрочник, история, способная на саморазвитие и множественное прочтение. Анна сама пишет стихи и зачастую, сотворенный картинный образ получает еще и литературное осмысление. У зрителя тоже есть шанс на поэтическую метафору: глядя на ее героинь как не сравнить их глаза с бездонными озерами, а волосы с колосящимися травами. 

Для Анны Тарасенко это первая персональная выставка в музейном пространстве, своего рода творческий разбег, для музея — реализация его непосредственной миссии — открытие новых молодых имен художников.