Его произведения находятся в фондах Третьяковской галереи, Государственного Русского музея, в собраниях и коллекциях десятка европейских стран Его выставки организовывал фонд ЮНЕСКО, а сегодня экспозиция произведений ростовского художника Игоря КУРКОВА развернута в залах областного музея изобразительных искусств. 
              Входишь в залы музея и сразу ввергаешься в стихию эмоций: испытываешь смятение чувств, беспокойство, стоишь в  растерянности, так как видишь — легкого диалога с автором не будет. Но вот эти нервно пульсирующие холсты начинаю постепенно втягивать тебя в свою плоть и кровь, словно желая сделать участником каких-то доселе неведомых таинственных событий. Все в картинах приведено в движение, напряжено, и звучные цветовые аккорды и вибрирующие линии объемов и зыбких силуэтов («Конфликт», «Мелодия», «Мистерия»). Здесь бессмысленно искать литературно завершенные, в традиционном представлении, сюжеты — ибо ощущаешь продолжение этого — стихийного действия в другом, в следующих холстах («Медиум», «Дама на восходе»). Всматриваешься дальше — замечаешь, как цветовые массы начинают недосказано строить формы каких-то архитектурных сооружений, рождать силуэты женских фигур, одетых в старинные средневековые наряды. Но автор не останавливает до конца движение и волнение цветовых пятен, рвущих, стирающих грани привычной формы, силуэтов персонажей, знакомых предметов, словно желая сказать, что жизнь находится в постоянной эволюции и если ее остановить, то мы увидим, лишь омертвевшие ее формы, а поэтому лучше слушать музыку жизни. 
           В «золотом дожде» надеешься, что где-то здесь, в этих искрометных холстах световых лучей должна нежиться Даная. 
             Не на этом ли жарко-красном ложе? Но под натиском цвето- музыкального ритма оплавляются гибкие очертания предметной среды, захлебывается эмоциями пространство, из которого лишь вырывается женская рука с лютней. 
            В «Зеркале» угадываешь все новые и новые мотивы и призраки, и кажется, что какие-то твои черты там есть тоже, и это вызывает беспокойство, так как не знаешь, что выдаст в тебе это отражающееся пространство. И удивительно, глядя на кажущуюся дадекафонию цветоритмической структуры холстов Куркова, почему-то вспоминаешь не Кандинского, а «Менины» Веласкеса, церемонные сцены высокого Ренессанса. Хотя там были тишина и покой, а здесь все в смятении, в неудержимом порыве. 
             В акварельных листах Куркова больше спокойствия и утонченного чувственного начала, в них царит клавесин, и силуэты призрачных действующих лиц не отвлекают нас от наслаждения цветовой симфонией («Мелодия для лютни», «Воздух полон страстей») 
             Третий из показанных на выставке циклов работ Куркова, выполненный в технике акрилового лака, поражает виртуозность исполнения. В нем ажурнейшее сплетение классических традиций искусства далеких столетий с острой наблюдательностью взгляда современного художника, с его активной авторской волей. Здесь парящий над грешными людьми Икар соседствует с кентавром, ворующим в земной суматохе женщин, опять же старинные интерьеры с застольем и видами сквозь стрельчатые арки окон на морские гавани. И сцены, сцены с обезумевшими от любовной страсти синьорами и множеством обнаженных женских тел, показанных изощренно красиво и в «Проводах эскадры», и в «Медитации», и в «Меланхолии». 
                  Кто они — одалиски, музы, наложницы? Наверное, и то, и другое, и третье. А может быть, для автора они всего лишь символы чувственности? Во всяком случае, в общий образно-эмоциональный настрой произведений они определенно вносят явно ощутимую эротическую ноту. 
                 И вновь ощущаешь волнение, беспокойство, желая узнать, где же есть этакий удивительный мир? («Наваждение», «Видение»). Но вот остановился. Кажется, узнал: на блюде мужская бородатая голова и рядом спокойная, равнодушная женщина. Да — это «Юдифь» — библейская героиня. 
                Но что там, вдали в глубине? Опять ищешь разгадку. И так идешь за автором от листа к листу в волнении, досадуя, что не все тебе доступно, и рождается зависть к творцу, побывавшему в этих мирах и уже устремленному в другие — будущие. 

(Валерий РЯЗАНОВ Заслуженный работник Культуры России, искусствовед, член СХ России, ст.научный сотрудник РОМИИ)

►О ХУДОЖНИКЕ